Секс как литература: писатели описывают порно

Андрей Рубанов «Порно — позорно»

Если с нею скучно в постели — это катастрофа, крушение основ любви; это печалит.

Скучно бывает со вздорными женщинами. И с продажными. Невыносимо скучно с полными дурами — но таких лучше в принципе избегать.

Вот порнофильм, наполовину любительский, но любопытный, как раз из жизни недалеких женщин и их мужчин.

Дура и ее друг приходят в какую-то мутную контору. Отыскали по объявлению в интернете. Платят тысячу евро. Всех дел на четверть часа: совокупиться перед камерой. Дело происходит, насколько я понял, в Чехии или Словакии. Деньги тут же, наличными, новенькими бумажками — они приятно пахнут и хрустят.

Обоим нет и двадцати пяти, у них сероватые лица и особенная сутулость: каждый день часами напролет они смотрят на экран своего телефона, низко опустив голову; пишут сообщения, отправляют приятелям картинки, вывешивают те же картинки в сетях. Опустив голову, идут по улицам, едут в метро и трамваях, стоят в очередях. И пониже шеи сзади у них образуются небольшие горбики. Позвонок немного торчит, треугольный.

Но все равно, несмотря на горбики и легкую анемию, и мальчик, и девочка — свежие. Без комплексов. Разумеется, они видят себя Бонни и Клайдом, Куртом и Кортни, Бэтменом и Женщиной-кошкой. Они звезды, они любят свои молодые тела! У них, где надо, тщательно подбрито — или, наоборот, выращено и умащено.

Они садятся на диван, выслушивают какие-то фразы; с той стороны офисного стола злодейски изгибается профессиональная бандерша с мускулистыми ногами, в символической юбочке. Она сначала их раскрепощает, словесной игрой снимает скованность — и вот они уже схватились друг за дружку, сначала стеснительно, а затем добавляют темпа и азарта, но с азартом явные проблемы у обоих.

Бандерша остается за кадром, продолжая бархатно подбадривать наших дураков. У девочки острый нос и тонкие губы, она сопит, закрыв глаза. При знакомстве назвалась «кэнди», то есть сразу взяла псевдоним, скрыла настоящее имя от публики. Зачем? Папа, что ли, не узнает, если случайно наткнется? Вроде моя дочь, подумает папа, старый, опытный мастурбатор, но мою зовут Саманта, а эта — «кэнди»… А дочь меж тем распахнута, как гаражные ворота, изнывает и вибрирует перед объективом.

Далее бандерша встает, колыхая телесами, и по тяжелому, но упругому ее шагу становится понятно, что она — мощная бабища ростом под два метра, настоящая давалка-сокрушительница. Прыгнула на диван и предприимчиво лобызает младые груди юной девы, дабы разогреть ее, разъять пошире; самое дивное, ярко-розовое, влажное набухает и выворачивается теперь в лицо зрителю. Фильмы ведь снима­ются для мужчин, в любом ролике главная — героиня, самка. Самец обречен иметь вторую роль с одной-двумя репликами. А центральный персонаж обязан предъявлять себя публике во всех деталях, все свои нежные винтики и шестеренки ­обнажить.

Меж тем наш самец ведет себя скромно, изредка подмыкивает ломким ба­ритоном, и его бледная рука медленно гладит окрестности глубокого пупка подруги. Это второй акт картины, и зрителю становится скучно. И тогда бандерша-гренадер умело берет парнишку за фаберже. Хватка, естественно, железная; если захочет — оторвет с корнем. Даже страшно. Паренек, однако, не возражает. Двое трутся друг об друга, а третья нависает валькирией, то палец засунет, то язык.

Девушка «кэнди» наконец начинает скулить, взвизгивать — и после короткого приступа телесного восторга спрыгивает со своего невозмутимого товарища. Тут же становится ясно, что девчонка не только глупа, но и эгоистична. Другая позаботилась бы о товарище. Ведь ему тоже должна достаться его доля от животных радостей! Но эта не только спрыгивает, но и устраивает тут же небольшой скандал. Обвиняет друга в предательстве. Бранятся на чешском (или словацком?) языке, но смысл понятен. «Другая баба, — скрежещет «кэнди», — гладила тебе нежное-промежное, и тебе понравилось!» Парнишка смущен. «Кэнди» подхватывает портянки и уходит резво. Сцена некрасивая. Лично я бы так не поступил на месте девушки. Я бы вышел голый, оставив трусы, стрельнул бы сигарету у кого-нибудь из членов съемочной группы — и отправился перекурить стресс в туалете. Вещи мне потом кто-нибудь принесет.

А бандерша в процессе разбирательства двух голых недотеп мирно сидит в уголку дивана и, когда «кэнди» исчезает, предлагает юноше себя в качестве временной замены. И, не дожидаясь ответа, подставляет свои мощные сокровища.

Оба спортивно пыхтят, и вот паренек разряжает свою нужду. Бандерша хищно ухмыляется. Становится понятно, что главная героиня — именно она. Женщина-вамп посрамила серую мышку. Альфа-самка победила бета-самку. Профессионалка обыграла любительницу. Общий вывод такой: друзья, размножайтесь весело и дерзко! Можно быть дурой для всех, но не для своего мужчины.

Кирилл Медведев

я сидел на диване, она на мне,
я выглядывал из-за нее.
и мы оба смотрели в кадр. 
партнерша нежно ..... * себе терла. 
и агентша стала ей помогать.
моя подружка мерно стонала.
я тоже не скрывал удовольствия.
но и достоинство сохранял. 
еще пройдет какое-то время.
будет долго кончать напарница,
я буду продолжать ее трахать. 
а потом мы начнем сначала,
в инсценированном этом кастинге
мы должны были отыграть блестяще 
две отчужденные свои роли, 
будни офисного капитализма,
этот стерильный, кондиционированный кошмар,
протезированный этот эрос,
за которым кровь и насилие,
унижение и восстание,
все, на что так тонко, прозрачно —
мол, смотрите, смотрите, смотрите, смотрите —
порнография намекает.
мы с подругой приходим сниматься в порно.
она играет мою партнершу. 
моя партнерша играет подружку.
и в какой-то момент агентша, 
гладя нежно ..... подруги,
вдруг погладит и мои яйца,
и пройдет какое-то время,
и подруга, съежившись, кончит,
придет в себя и резко встанет,
даст мне пощечину 
и выбежит из комнаты.
а потом мы начнем сначала.
600 евро за эротическую съемку, 
а за порнографию в четыре-шесть раз больше. 
меня устраивает эта сумма, 
я же женщина, скажет партнерша.
в чем тут логика, я не знаю. 
наверное, в том, что в обычном порно
женщина должна быть немного продажной.
как бы не ради денег она это делает, 
но как бы и ради них немного.
сначала мы были одетыми в кадре.
поцеловались чуть-чуть. потом 
я уже с голым членом в кадре. 
и голая по пояс подружка
мне член сосет, пропущены сцены,
где я раздеваюсь, ну разумеется, 
у мужчины ведь всегда стоит!
мастерства достигают женщины. 
сила женщины в мастерстве.
ей надо много тренироваться.
мужчина крут по определению.
вот агентша спросила ее: 
ты научилась этому в порно?
нет, подумал я, томно глядя
мимо камеры в бесконечность. 
она научилась этому, глядя 
на белое солнце и на деревья,
на суету уличную, на блеск витрин, 
на апельсиновые деревья.
женщине надо тренироваться,
учиться плавно губами обхватывать
плотную мякоть банана. 
(можно собственный палец сосать, если больше нечего,
чтобы мускулы щек укреплялись.
на моркови тренироваться удобно,
если хочешь себя проверить:
малейшие следы зубов
на ней остаются.)
вскоре агентша подсела к нам
и потрогала груди подружки.
какие прекрасные у тебя груди, спросила —
это собственные?
(твой красивый член не искусственный? —
не спросила меня агентша, нет! конечно,
мужчина ведь — природный феномен.
у него стоит по определению.
женщина — результат культивации.
мастерство мое не должно быть заметным.
мужчина от природы — молчаливый мастер.
так повелось,
мужчина может без тренировок
меж двумя дырочками нежное место
языком бесконечно гладить.
то туда, то туда забираясь.
и перешеек этот немного всасывать.
так люблю я, но не умею.)
член мой железный, черный от трения, 
черный от солнца, от работы черный.
чудо природы.
только ненависть к тебе чувствую.
враждебный мне механизм,
наполненный моей же кровью.
любая женщина хотела бы иметь такие груди,
как у твоей подруги,
сказала агентша.
и любой мужчина, заметил я.
(петь учились по-негритянски 
белые рок-н-ролльщики, 
но не пытались прожить сначала
всю историю рабства, 
всю историю...
нет, пытались!
порнография вся о том же, 
о непроживаемой нами телесности...) 
так, отвлекаясь от ситуации,
только так, уходя в размышления 
о мировом разделении труда,
о патриархате, об отчуждении, о превращении 
женского тела
в источник прибыли и наслаждения,
о превращении мужского тела
в источник прибыли и обогащения, 
я мог не кончать все дольше и дольше.
от мужчины ведь тоже требуется
огромное мастерство, сноровка. 
лишь бы не кончить раньше, чем нужно! 
лишь бы не выдать своих эмоций!
довести до конца поэму.
и про мужчину можно сказать,
что он — результат самокультивации.
но иного, скрытого плана.
его усилия не демонстрируются. 
так легко доказать обратное —
мол, женщина — подарок природы.
а мужчина, наоборот, себя делает.
такие размышления часто
позволяют размыть реальность,
много можно всего напридумывать,
истины в этом смысле нету,
но угнетение существует.
Отчуждение существует!
... — орудие угнетенных!
Унижение и восстанье!
Натуральный член африканский,
..... — единственная защита
для натурального черного члена
(черный член всегда натуральный,
натуральный же всегда черный). 
да, единственная защита
и единственное спасенье
от отчуждения для обоих, 
в каждом африканские корни,
черные, черные люди, негры!
белые, белые комнаты, призмы! 
даже я это понимаю,
даже я, белый парень 
в благополучной североевропейской стране.

Да какой там благополучной!

Вот, подругу свою не дотрахав,
я сижу с .... нараспашку
перед женщиной незнакомой,
одетой в офисную одежду.
Пососет она мне?
Подрочит хотя бы?
Что там следует по сценарию?

В этих жестах и в двух этих женщинах 
я заплутал с лицом неизменным,
лицом не позорящимся, арийским.

Вот ... я агентшу сзади,
мягко, нейтрально держа за жопу,
надеюсь, вы успели заснять
эти ценные, золотые кадры?
Больше не повторю, простите.