Секс как рефлексия: пять секс-колонок на русском языке

Как изменить мужу?

Вопрос: «Я замужем уже давно. И муж отказывается заниматься со мной сексом. У меня не было секса уже 5 лет. Мне еще даже нет пятидесяти, и мысль о том, чтобы провести остаток дней в целибате, меня пугает. Я даже думаю о том, что мне было бы интересно попробовать секс с женщиной. Но и разрушать брак я бы не хотела. Что мне делать? Говорить ли об этом мужу? Изменять ему тайком и обманывать его? И, главное, как найти себе партнера? У меня нет ни малейшей идеи».

Анна Наринская: «Дорогая читательница! К сожалению, из вашего письма неясно слишком многое, поэтому на него трудно ответить серьезно, а хочется отшутиться, приведя, например, какую-нибудь хлесткую литературную цитату вроде знаменитых слов лорда Честерфилда, который говорил о сексе, что «удовольствие это быстротечное, поза нелепая, а расход окаянный».

Но если все же решить как-то разобраться и написать вам в ответ что-нибудь хоть отчасти полезное, то сразу требуется получить ответы на множество вопросов. Что значит он «отказывается»? Он что, не хочет прямо пальцем до вас дотронуться? А вы пробовали впрямую его соблазнять? А грубо к нему приставать? Утром, например? А подсыпать — если уж позволить себе пуститься во все тяжкие — ему в чай толченой виагры?

И что в вашем понимании значит «заниматься сексом»? Полное проник­новение по всем школьным правилам — или все-таки возможен паллиатив? ­Предлагали вы ему, например, доставить вам, как это сформулировано в «Кри­минальном чтиве», «оральное удовольствие»? Или вдвоем провести полевые испытания вашего вибратора? (Вибратор-то у вас имеется, не так ли?) А если без всяких пластмассок и батареек — руки же у него функционируют, да? (И если вам «даже нет пятидесяти» — что значит, что вам явно больше двадцати, — вы понимаете, что быстрый результат так гарантирован куда надежнее, чем даже при сексе «как положено»?)

Вы пробовали говорить с ним об этом? Узнать, почему он «отказывается»: не хочет — или не может и страшится, что это станет явным? Вы не подозрева­ете его в неверности? Прямо совсем-совсем нет? А в том, что он понял, что по-настоящему его тянет к мужчинам, но только боится вам сказать? Потому что и то и другое — и любовница, и тайный гомосексуализм — делает вашу ситуацию принципиально не такой, как вы описываете, требующей размышлений и решений куда более серьезных, чем стоит или нет «разик попробовать сделать это с женщиной».

Вы уверились в том, что он не нуждается в помощи, что за этим «отказом» не стоит никакой болезни? Потому что рассуждать о том, чтобы прервать постылый «целибат» и «пойти на сторону», в том случае, если человек «просто» потерял интерес к сексу (такое бывает), и в том случае, если он болен, — это разные вещи. Нет, это я не лезу к вам с рассуждениями на темы морали и нравственности — просто это разные, совсем разные вещи, и их надо по-разному обдумывать.

И главное: вы-то сами его хотите, мужа вашего? Или его «отказ» — это просто ваше самооправдание, легитимизация вашего желания? По статистике, почти всем правильным женам, которым «даже нет пятидесяти», хочется успеть испробовать в жизни еще что-нибудь, кроме брака, тянущегося так давно, что того, что было до, уж и не вспомнишь. Доказать себе самой, что ты еще вызываешь страсть и вожделение и что у тебя еще есть запал, смелость, способность пойти на авантюру.

Вы спрашиваете, стоит ли сообщить о своем намерении мужу? Но вы же, конечно, понимаете, что этот вопрос будет звучать в первую очередь как ульти­матум: или ты начинаешь со мной спать, что бы с тобой ни происходило, или я заведу любовника? Вы хотите предъявлять своему мужу такой ультиматум?

Вы спрашиваете — не сделать ли это тайком. Но вы, конечно, прочли достаточно книжек, посмотрели достаточно фильмов и выслушали достаточно признаний подруг, чтобы понимать, что это тайное очень часто становится явным. Вы же знаете, что предусмотреть тут ничего невозможно и что после разоблачения ваши отношения никогда не будут прежними. А исходя из того, что брак вы разрушать не хотите, отношения — если не считать отсутствия секса — у вас неплохие. И лучше они не станут. Исключения из этого правила, да, бывают — но, скорее всего, они все же станут хуже, если не пойдут под откос вовсе. Стоит ли этого ваш страх перед «целибатом», если иметь в виду, что возможности получить оргазм самостоятельно в вашем распоряжении, безусловно, имеются?

Тут не надо ни в чем себя винить, тут главное — себя понять и ответить себе на все эти вопросы. Если и тогда вы решите, что это «приключение» — то, что вам нужно, пишите нам. И мы посоветуем, где найти себе мужчину. Ну или женщину».

Вопрос: «Я хочу предложить своему парню открытые отношения. Но как сказать ему, что я хотела бы, чтобы мы спали время от времени с другими, — и при этом не обидеть его, не задеть, не заставить думать, что хочу его бросить?»

Линор Горалик: «Прежде чем я что-нибудь скажу, очень важное уточнение: я не психолог, не эксперт и не имею никакого специального права давать советы. Все написанное ниже — взгляд частного лица, и говорить я буду, как говорила бы, например, с близким другом. Так вот, мне кажется, что есть такой способ избегать многих острых ситуаций — спрашивать человека, что он думает о теме, вообще до того, как переходить к разговору лично о тебе и о нем. Обсуждать фильм с соответствующим сюжетом, статью, знакомых, чей-нибудь пост в соцсетях. И если у человека тема в принципе не вызывает ужаса, спрашивать: «Думаешь, это могло бы работать и для нас?»

Это прямой ответ на вопрос «Как спросить?». Но есть еще чуть ли не более сложный момент: как пойдет разговор, после того как вопрос задан, и о чем хорошо бы подумать заранее? Все, что я знаю из своего опыта и опыта близких, говорит мне, что разговор про открытые отношения на самом деле никогда не разговор про «спать с другими людьми». Это разговор про взгляды на то, что такое «быть парой», про ожидания друг от друга, про страх потери, про отношения человека со своим телом и про то, что для каждого из партнеров вообще значит секс. Наконец, это разговор про вещи, которые заложены так глубоко, что мы совсем про них не думаем — и иногда в ходе всей своей жизни не пересматриваем, потому что пересматривать их бывает страшно и больно. Например, про то, что такое быть «мужчиной» или «женщиной». Или — еще страшнее — что такое быть «плохим» и «хорошим». Так что, если бы мне предстоял подобный разговор, я бы думала не только о том, как его начать, но и о том, куда он может свернуть (иногда — в очень неожиданную колею). Я видела ситуацию, когда женщина предложила открытые отношения, мужчина радостно согласился — и женщина неожиданно для себя восприняла это как удар: «Оказывается, он все это время хотел кого-то еще». Видела и обратное: партнеры, почти уверенные, что открытые отношения их разрушат, все-таки рискнули — и выяснилось, что все прекрасно работает, а напряжение между ними ушло. Словом, нужно готовиться к разговору «про тебя, про меня и про нас», а не только про «спать с другими».

Еще один немаловажный вопрос, который непременно всплывает в таком разговоре, — это уточнение: с другими — это с кем? Проговаривать это бывает сложно, не проговаривать — опасно. Еще до разговора с партнером полезно спросить себя, что лично ты имеешь в виду. Если ты имеешь в виду свое желание спать с каким-то конкретным человеком — уверена ли ты, что это только про секс? А есть ли какие-то люди, с которыми точно не надо спать, потому что вашему партнеру будет от этого больно, даже если вы уже договорились про «открытые отношения»? И встречный вопрос: что будет, если ваш партнер решит вступать в сексуальные отношения, о которых больно думать тебе самой? Словом, стоит договориться, с кем можно, а с кем нельзя.

Получается, что необходимо еще и поговорить о том, насколько эти открытые отношения — открытые. Разные пары выбирают разные стратегии: я ничего не спрашиваю, ты ничего не рассказываешь; или так: мы рассказываем друг другу, кто и с кем, но не рассказываем подробностей; или вовсе: мы ничего не скрываем; или как-то еще. Есть элементарные сложности, касающиеся, например, вашего ближайшего окружения: кто знает, что мы в открытых отношениях? Только наши сексуальные партнеры? А близкие друзья? А знакомые — если они начинают догадываться? Как мы ведем себя, если наши партнеры и мы оказываемся, например, на одной вечеринке? Железно предупреждаем их, что за пределами спальни мы ведем себя как «просто друзья», или не обязательно? Подбор ответов на эти вопросы иногда оказывается не быстрым и не легким делом. И все равно всегда остается риск, что на какие-то больные места участники открытых отношений будут время от времени друг другу наступать — и что разговор «про тебя, про меня и про нас» будет возобновляться.

Есть пары, для которых все эти усилия полностью окупаются: и их отноше­ния, и их связи с другими партнерами оказываются прекрасными формами близости. Есть пары, которые, даже сто раз все проговорив, все равно натыкаются на то, что в реальности открытые отношения гораздо болезненнее, чем они ожидали, и «закрывают» их обратно. Словом, мне — опять же как частному лицу — кажется, что предложить открытые отношения порой бывает легче, чем о них на самом деле договориться (и договариваться каждый раз заново, когда возникают сложные ситуации). Но пока не узнаешь взгляды твоего партнера на этот вопрос в целом — с места не сдвинешься. Начинать все равно стоит с этого».

Вопрос: «Как понять, где заканчивается свободная жизнь и начинается разврат? Где проходит граница, после которой разнообразные половые связи начинают быть деструктивными и свободная девушка становится шлюхой?»

Ксения Соколова: «Мне кажется, дорогая девушка, если вы, конечно, девушка, такие вопросы, как ваш, и вообще вопросы из разряда «Шлюхой будешь? Шлюхой буду!» требуют вдумчивого, обстоятельного и серьезного ответа. Именно такой я и попытаюсь вам дать.

Итак, с моей точки зрения, разнообразные половые связи являются на 100% деструктивными только в том случае, если в них вступают за материальное или какое-либо иное вознаграждение. Это называется простым словом «…» [проституция], и оно разъедает человека изнутри, как ржавчина — металл. Не обязательно подвержены этому разрушению те, кто выбрал это дело в качестве профессии, а значит, отдают себе отчет, на что именно идут. Но эти люди — другая, совсем грустная история. Что касается остальных, то до конца непонятно, в силу каких причин, но таков нерушимый закон: станешь шлюхой ради корысти, положения, карьеры, просто облегчения жизни и так далее, сгниешь изнутри. Исключений лично я не наблюдала. Что касается бескорыстных сексуальных связей, то глобально я — за. Секс не только замечательный способ познания мира, но и возможность красиво выразить себя. Талантливые люди «делают любовь» как искусство. А искусство требует постоянного самосовершенствования. Если рассуждать дальше в этом ключе, выходит, что менять партнеров полезно хотя бы с целью приобретения опыта и улучшения техники. Но, увы, на пути к сияющим звездам и вершинам мастерства нас, как обычно, подстерегает несовершенство мира. Дело в том, что абсолютное большинство секс-партнеров, встречающихся на пути пытливого исследователя, относятся к делу примитивно, как к отправлению физиологии. Если вы принадлежите к чувствующему и талантливому меньшинству и воспринимаете секс как творчество (а, по моему глубокому убеждению, его только так и стоит воспринимать), то ничего, кроме уныния и разочарования, барахтанье среди простыней со среднестатистическим партнером у вас не вызовет.

В этом не было бы ничего страшного: разочарования — полезный опыт, но, поскольку сексуальные искания происходят обычно в юном возрасте, вы ­рискуете разочароваться не только в сексе, но и в себе. А вот это уже опасное дело. Опасность усугубляет и общественное давление: общество, особенно такое лжи­вое и лицемерное, как наше, только и ждет возможности объявить отщепенцем и шлюхой любого, кто наслаждается свободной жизнью. Полагаю, что вопрос, на который я пытаюсь ответить, — результат именно такого давления. Но даже если мы пошлем патриархальное общество в то место, где ему и полагается пре­бывать, проблема останется. Вы меняете партнеров, не находите своего — и вам от этого плохо. В результате вы обвиняете во всем себя: «наверное, со мной что-то не так, мои связи деструктивны, и скоро я стану шлюхой». Спешу успокоить, шлю­хой вы станете только в одном случае — смотрите пункт первый. Если вы не получаете материального вознаграждения за то, что с кем-то спите, вы кто угодно, только не шлюха. Это аксиома, и она не обсуждается. Но сам факт того, что вы размышляете на эту тему, говорит о том, что стоит включить мозги.

Мой совет будет незатейлив и прост как пара валенок: выбирайте партнеров, достойных вас. Разумеется, этот совет не относится к тем, кто приравнивает секс к утолению голода или даже посещению сортира, — вы будете удивлены, милая читательница, но имя этим унылым ребятам — легион. Наша задача — держаться от них подальше. В идеале нужно научиться не идти на компромиссы и выбирать только суперкачественные варианты. Но как вопрошал гениальный Веничка Ерофеев, когда соотечественники стырили у него водку в электричке: «Как ловить и кого ловить?!»

И тут нам на помощь, изрядно прихрамывая, спешит вся нравоучительная мировая литература: ловить надо умных, добрых, талантливых и порядочных. Я отдаю себе отчет в том, что это звучит, мягко говоря, немного старомодно и действительность вопиет нам совсем о другом. И да, я согласна, что с мудаками бывает отличный секс! Но если вы чересчур затянете это мероприятие, превратив в отношения, на выходе непременно испытаете разочарование. Поэтому оставим мудаков и их впечатляющие стати для одноразовых ночных приключений. Приключения — это замечательно, особенно в безбашенной юности. Но годам к двадцати пяти можно уже начинать серьезно смотреть по сторонам.

Если вам кто-то понравился, не спешите начинать относиться к этому чело­веку серьезно. Наблюдайте за ним — как он относится к друзьям, женщинам, детям и так далее. Обманывает ли — даже по мелочам, испытывает ли потребность о ком-то заботиться, понимает ли баланс между «отдавать и брать», что думает на предмет измены. Короче, смотрите, вашей ли он масти. Лично я за то, чтобы все это проверить до того, как ложиться в постель, даже если на «проверку» уйдет много времени. Если найдете своего человека, секс будет прекрасным, потому что это будет больше чем секс. Это будет «делать любовь» в самом прямом смысле. И круче этого кайфа нет ничего.

Короче говоря, мой совет таков. Не продавайтесь. Никого не слушайте. Не бойтесь и не суетитесь. Ищите любовь. Кто в нее верит, у того она будет».

Вопрос: «Я 16-летний гей. Недавно мама спросила, вижу ли я свое будущее с женщиной. Я промолчал, чтобы не врать. Теперь я об этом жалею. Мои родители придерживаются очень традиционных, религиозных взглядов. Мама объяснила мне, что они будут всегда любить меня, но не потерпят гомосексуализма в семье. Я сказал, что запутался и пока не готов говорить об этом. Родители убеждены, что во мне сидит дьявол и искушает меня. Мои возражения про то, что сексуальная ориентация — это врожденное, они не принимают. Я сам по-прежнему религиозен, молюсь и верю в Господа, но мне кажется, что в тексте Библии могут быть ошибки, — ведь записал Евангелие не Бог, а люди, которые могут совершать ошибки. Я знаю, что должен окончательно сказать родителям, что я гей и это не изменится. Но ведь, по сути, это значит сообщить им, что я хочу засунуть мужской член себе в рот. Как это сделать? Мне не с кем посоветоваться. Боюсь, что так я скоро просто сойду с ума. Что мне делать?»

Екатерина Кронгауз: «Начнем с того, что сообщать родителям, что ты хочешь засунуть куда-то мужской член, в любом случае не стоит, будь ты мальчиком или девочкой, гомо- или гетеросексуальной ориентации. Даже намекать на это не стоит. Это не то, что они хотят слышать и представлять. Как и ты не хочешь себе представлять, что они делают в своей спальне.

А теперь по делу: это большая беда — быть сейчас в России 16-летним геем. Особенная беда — быть сейчас в России 16-летним геем в религиозной семье. Но это все же лучше, чем быть 16-летним геем в Иране. Можно назвать это испытанием, но у тебя есть шансы его пройти, не сильно пострадав. И чтобы ответить на вопрос, что тебе делать, надо сначала решить, что ты хочешь делать.

Идея с поисками ошибок в Библии мне кажется тупиковой. Маловероятно, что ты станешь тем самым человеком, который явит миру новую Библию и откроет всем, что в старой были ошибки. Ты не богослов и, кажется, не собираешься им становиться — попытки спорить с Библией в надежде убедить родителей, что они не правы, отнимут много сил, времени и ни к чему не приведут. Родители сказали, что будут всегда тебя любить, — это, вообще-то, невероятная удача, на этом вполне можно для начала остановиться. Совершенно не обязательно обсуждать и вести свою сексуальную жизнь у них на глазах и в их доме. Их право — чего-то не терпеть. Твое право — выстраивать свою жизнь так, как ты считаешь нужным, если это не вредит окружающим. Того, что они тебе сказали, и того, как ты им ответил, вполне достаточно для первого разговора. Они и так все уже поняли, поверь, они готовы к этому разговору не больше твоего. Им все равно, врожденное или нет, единственное, что они хотят, — чтобы все было хорошо, как у всех или лучше, но точно не хуже, опаснее и противнее. А ты не хочешь их расстраивать. Да и сам, наверное, хочешь того же. И это возможно.

Тебе 16 лет — ты не то что с женщиной своего будущего не видишь, ты ведь его на самом деле вообще не видишь. То, с кем ты спишь или кого любишь, — это не вся твоя жизнь, не весь ты, вот и не зацикливайся на этом. Хотя бы потому, что тебе шестнадцать и это опасно, не дай бог, отправят на принудительное лечение или изгнание бесов. Если ты хочешь бороться за права — это один путь, если ты хочешь заниматься чем-то другим — занимайся. Если ты захочешь уехать в другую страну, где все толерантнее, — это тоже возможно. Но помни, никто ни в одном обществе мира не обязан любить того, кого ты любишь, будь этот человек мальчиком, или девочкой, или женщиной вдвое старше тебя с пятью детьми и внуками (и такой бывает у людей романтический выбор). А в жизни еще бывает дело, интересы, друзья и много чего еще. Закончи школу, поступи в университет, читай книжки, смотри хорошие фильмы, найди хорошую работу. Рано или поздно у тебя появится свой дом, своя жизнь, свой человек, а может, и не один, а может, целая семья. Все это будет в твоем будущем.

Хотя хороших друзей можно найти уже сейчас. Мне сложно научить тебя разбираться в людях, но, вообще-то, друзья и есть те, с кем всегда можно пого­ворить о чем угодно, иначе зачем они еще нужны. Если в твоей жизни нет таких людей, то скорее ищи их, а пока можешь обратиться в группу «Дети-404. ЛГБТ-подростки» — там тебя обязательно выслушают, помогут и не дадут ­скиснуть.

Короче, если не можешь изменить ситуацию — измени свое отношение к ней. Ты решил, что ты гей и это не изменится, ты это понял, и родители догадываются, ну и будет. Решай проблемы по мере поступления. И перестань думать, что все должны принимать в тебе все. Поверь мне, счастливая жизнь может складываться даже тогда, когда близкие люди не принимают в тебе самого главного. А что будет главным в твоей жизни — еще неизвестно. Я вот пою, и ни один человек на свете не способен этого вынести».

Вопрос: «Каким образом мне следует рассказать дочери о мастурбации? С одной стороны, мне ни в коем случае не хочется подталкивать ее к тому, к чему она пока не готова. А с другой — я бы не хотела, чтобы она была шокирована, если случайно вдруг обнаружит вибратор у меня в спальне».

Станислав Львовский: «Жаль, что вы не упомянули возраст вашей дочери, поэтому начать придется немного издалека. Во-первых, уже очень хорошо, что вы считаете необходимым обсуждать такие темы с ребенком. Само это слово «мастурбация» у многих взрослых вызывает сложные чувства, связанные среди прочего с виной и страхом: взгляды на эту телесную практику в России до сравнительно недавнего времени были довольно дикие. Но обсуждать эти темы можно и нужно. Когда именно — на самом деле решать только вам. Потому что страна у нас большая, города все разные и дети, слава богу, тоже разные. Можно ориентироваться на доклад ВОЗ «Поведение детей школьного возраста в отношении здоровья» (HBSC), из которого следует, что доля девушек, уже имеющих сексуальный опыт в 15 лет, в России чуть ниже среднеевропейской — 18% (против 23%). Статистики на предмет того, в каком возрасте подростки/дети начинают осознанно заниматься мастурбацией, в России, кажется, вообще нет.

Некоторые американские эксперты советуют говорить с детьми о мастурбации начиная примерно с тринадцати лет. Годится ли эта рекомендация для России? Для крупных городов, по-видимому, да. Однако, повторимся, нужный момент можете выбрать только вы сами. Но помните, что к четырнадцати ваша дочь уже, скорее всего, получит эту информацию так или иначе — и вы не сможете контролировать ни это «так», ни это «иначе». Программы сексуального просвещения подростков в России отсутствуют как класс. Цена этого отсутствия — 14 000 абортов у девушек 12–17 лет за 2013 год (по данным Минздрава). Надеяться родителям приходится только на себя.

Но предположим, что вашей дочери уже тринадцать, и предположим, что она в целом представляет себе технологическую цепочку детопроизводства. Что и как нужно сказать именно про мастурбацию? Например, так.

Во-первых, мастурбация — это нормально. Использовать собственное тело для получения удовольствия — обычная вещь. Как поет (а точнее, говорит) Баз Лурманн в известной песенке «О пользе солнцезащитных кремов»: «Радуйтесь своему телу, используйте его по-всякому. Это самый поразительный инструмент, который когда-либо окажется в вашем распоряжении». В мастурбации нет ничего дурного или нездорового. Для ребенка это просто приятное и познавательное занятие — и, более того, необходимый этап формирования здоровой сексуальности. Тело — такая штука, с которой каждый (и каждая) из нас живет всю жизнь, и чтобы эта долгая жизнь была счастливой, с телом необходимо установить теплые, близкие отношения. Так они в том числе и устанавливаются.

Во-вторых — это личное. Все люди используют свое тело для получения удовольствия. Например, когда едят вкусную еду или плавают в море. Мастурбация отличается от двух этих случаев (и многих других) только тем, что этот способ получать удовольствие не принято практиковать при других. Почему? Ну потому что не принято. Такие правила игры. Вилка в левой руке, нож — в правой. На переходе — посмотреть налево. Большая перемена — двадцать минут. Мастурбация — личное, остальным знать не обязательно.

В-третьих — это предусмотренный природой способ удовлетворить свои нормальные желания безопасно, если у девушки никого нет или предмет обожания уехал на неделю по делам в другой город. На такие случаи мастурбация и существует. Впрочем, не только на такие. А на все, которые покажутся ей уместными. Потому что ее тело принадлежит только ей и только она решает, что хочет с ним делать. А больше — никто.

Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.

Небольшой, но важный постскриптум — для тех, кто с вышесказанным не согласен. Вы не считаете, что мастурбация — это нормально. Скажем, по религиозным соображениям. Вы, разумеется, так и скажете дочери, я не возражаю. Но было бы здорово — в смысле для нее здорово, — если бы вы при этом объяснили, почему вы так считаете. Не говорите ей, что это вредно (она вырастет и узнает, что это не так). Не говорите, что так делают только плохие девочки (она выяснит, что это не так, еще до конца месяца). Скажите ей, что так делают многие или почти все, но религия этого не одобряет. Или вы лично этого не одобряете. А дальше пусть решает сама».