Еда как вдохновение: топ-10 натюрмортов в истории живописи

Праздность и гедонизм, хлеб насущный и пир горой, накрытые столы, рынки и завтраки. Тема еды в живописи всегда была одной из самых актуальных.

Питер Артсен «Сцена на рынке», 1569  

Питер Артсен «Сцена на рынке», 1569

В XVI веке, придя на смену религиозным сюжетам, в жанровую живописи Нидерланд пришла еда — на столе, на рынке, на кухне. Питер Артсен, вошедший в историю мировой живописи как один из основоположников этого жанра, стал бытописателем повседневной жизни простолюдинов, крестьян, слуг, торговцев. Из картины в картину зритель попадает то в «Мясную лавку» (1551) или на «Обильную кухню» (1570), где столы ломятся от огромных окороков и рыбин, разделанных туш, коровьих голов и колбас, монументальных сырных голов и пирамид из овощей и фруктов; то на «Крестьянский праздник» (1951), где танцуют «Яичный танец» (1552), полный скрытых символов и смыслов; то в «Блинную» (1960) или к «Кухарке» (1559), осанкой, статью и взглядом похожую на императрицу и нанизывающую на вертел туши с видом величественным и грозным.

Рынок, со всеми его персонажами — продавщицей с овощами, торговцем дичью, мясником — отдельная тема Артсена, позволяющая бесконечное количество раз обыгрывать любимые сюжеты и сцены. Во всех его лавках и рынках всевозможная снедь занимает большую часть пространства и «играет» главную партию, в то время как человеческие персонажи отходят на второй план.

Флорис Ван Дейк «Натюрморт с сырами», 1615

«Breakfast piece», так называется тип натюрморта, зародившегося в 1610 году в Харлеме и Антверпене. Флорис Ван Дейк был одним из первых, кто начал рисовать эти «части завтрака», столы, сервированные на одного человека, при этом еда на них столь обильна, что ею вполне можно было накормить большую компанию: пирамида из сырных голов возвышается в центре стола, накрытого восточной скатертью; рядом стоят корзины с фруктами и хлебами, тарелки с маслинами и орехами, кувшин и бокалы с вином. Иллюзия реальности поразительна; недаром в XVII веке Теодор Шревелиус писал: «Это Флорис ван Дейк, который может заманить и поймать страстных женщин и даже птиц своей художественной кистью».

«Фруктовая лавка» входит в серию из четырех картин фламандского художника, знаменитого своими потрясающе изобильными натюрмортами: «Лавка дичи», «Овощная лавка» и «Рыбная лавка». Фламандский натюрморт — это праздник жизни, торжество природы. В своих натюрмортах Снейдерс не только воспевал изобильную природу, но и зашифровывал в них разные смыслы. В «Фруктовой лавке» все имеет свое символическое значение: и знатная дама, выбирающая персики, и лающая у ее ног собачка, и обезьянка, опрокидывающая корзину с фруктами. И конечно, невозможно оторвать взгляд от массивного деревянного прилавка, ломящегося от корзин со всеми мыслимыми фруктами. Кажется, все, что растет и плодоносит, есть во «Фруктовой лавке»: виноград и смоква, гранаты и апельсины, лимоны и сливы, черешня и груши, персики, яблоки и ежевика. «Полная драгоценных яств кладовая», — так называл картины Снейдерса Левинсон-Лессинг.

Джузеппе Арчимбольдо «Лето», 1573

Итальянский живописец, декоратор, маньерист, Джузеппе Арчимбольдо был одним из самых замечательных насмешников своего времени. Он создавал портреты, но так, как прежде никто не делал. Его портреты смело можно назвать и натюрмортами, ведь «лица» на них собраны, наподобие мозаики, из фруктов, овощей, птичьих перьев, рыбьих плавников, грибов и травы. Люди эпохи Возрождения любили головоломки, загадки и всевозможные странности, так что Арчимбольдо не был более странным, а просто потакал вкусам своего времени.

«Лето» — одна из четыре картин цикла «Времена года», символизирующая этапы человеческой жизни: юность, молодость, зрелость и старость. Юность жизни у Арчимбольдо состоит из сочных и спелых фруктов, овощей и ягод — айвы, персиков, вишни, винограда, малины и ежевики, огурца, помидора и баклажана, в обрамлении колосьев пшеницы.

При жизни Арчимбольдо бы невероятно популярен, но после смерти на долгие годы впал в забвение. Интерес к его творчеству снова появился в 30-е годы ХХ века и уже не ослабевал. Картины Джузеппе Арчимбольдо можно найти музеях Вены, Инсбрука, Мадрида, в парижском Лувре и Галерее Уффици, в Швеции и США.

Жан Батист Симеон Шарден «Натюрморт с фарфоровым кувшином, гранатом и виноградом», 1763

В эпоху, когда французская живопись была известна своим величием и декоративными украшениями, натюрморты и жанровые сцены Жана-Батиста-Симеона Шардена удивляли своей простотой и скромностью. А еще они всегда были почти математически выверены: все предметы на картинах аккуратно и тщательно расставлены, нет ни одной небрежной детали. Но несмотря на непритязательность, натюрморты Шардена очаровательны. «Кто-то пишет красками, а кто-то — чувством». Эти слова художника о живописи в самой большой степени относятся к его картинам.
Мир домашних, обжитых вещей под кистью художника оживает, показывая зрителю повседневную жизнь парижан третьего сословия. За мизансценой — кувшин с вином, два бокала, фрукты — угадывается часть этой повседневности, с укладом, традициями, событиями, которые можно проживать вдвоем. «Манера Шардена своеобразна. У нее есть общее с наброском, о котором вблизи не знаешь, что это такое; по мере удаления вещь оформляется, и, наконец становится самой природой», — так говорил о живописи Шардена Дени Дидро.

Иван Хруцкий «Грибы, рыба и овощи», 1838

Иван Фомич Хруцкий, русский живописец второй половины XIX века, наиболее известен в отечественном искусстве как мастер «цветов и плодов», иными словами, как создатель чудесных натюрмортов. В них — связь с художественными традициями, а также «живописная тщательность» кисти, вызывавшая ассоциации с картинами старых мастеров. «Грибы, рыба и овощи» по настроению, цветовому решению и стилю максимально близки к голландскому натюрморту XVII века.

Предметный мир натюрмортов Хруцкого лишен особого символического значения, но говорит о многом. Незатейливая кухонная утварь, овощи и грибы, ягоды и фрукты показывают жизнь в небольшом сельском поместье второй трети XIX столетия, все напоминает о летнем приволье и домашнем уюте.

Глядя на «Грибы, рыба и овощи», можно почти физически ощутить свойства каждого из изображенных предметов: шершавость лукошка, замшевую мягкость грибных шляпок, прохладный бок рыбины и гладкость медного блюда. Можно даже почувствовать запах леса, еловой хвои, реки, жизни рядом с природой, в гармонии с ней.

Пьер Огюст Ренуар «Лук», 1881

Натюрморт в творчестве импрессионистов занимал не главную роль, но, тем не менее, встречается почти у всех художников этого направления. Ренуар — не исключение, за жизнь он написал 1880 натюрмортов!

Фруктово-овощные миксы Ренуара не всегда реалистичны с точки зрения гастрономической совместимости, но всегда восхитительны по цвету, свету и «вкусу». Он писал натюрморты сразу по окончании очередного портрета, чтобы отдохнуть и перезагрузиться, отчасти поэтому все они такие очаровательные и легкие. Натюрморт «Лук» прост и аскетичен. Шесть луковиц и две головки чеснока выписаны мастерски, текстура всех предметов выписана виртуозно, круглые луковые бока кажутся лакированными. Несмотря на простоту, в натюрморте ощущается жар и яркость Средиземноморья — картина была написана Ренуаров во время путешествия по Италии.

Борис Кустодиев «Купчиха за чаем», 1918

Трудно представить, что душевное и колористически щедрое, светоносное искусство Кустодиева сохранило свои удивительные качества даже в ту пору, когда болезнь лишила его возможности двигаться. Но художника, по его же словам, спасала «чудесная страна воспоминаний» — сюжеты и люди уже ушедшей, но не утратившей свой терпкий аромат жизни. «Купчиха за чаем», написанная Кустодиевым в голодном Петрограде 1918 года — замечательный и характерный пример такого образного воспоминания о пышных красавицах, о теплых лазоревых вечерах, о ритуалах торжественных чаепитий, о жизни такой прекрасной в ее неторопливости и размеренности.

В этом натюрморте Кустодиева всего в избытке, всего вдосталь, но эта избыточность не кажется вульгарной. Мраморные плечи дородной купчихи, огромный сверкающим самовар, очевидно пышущий жаром, истекающий сахарным соком арбуз соседствует на столе с выпечкой и фруктами, кот, ластящийся к хозяйке, — это не лубок, а воплощенная на холсте мечта. Мечта о жизни, которая могла бы быть такой.

Кузьма Петров-Водкин «Утренний натюрморт», 1918

Предметный мир натюрмортов Петрова-Водкина, как некая внутренняя вселенная, очень точно показывает настроение окружающего мира. Глядя на неодушевленные предметы, лежащие на столе (единственным «живым» персонажем картины является собака, но ее замечаешь в последнюю очередь), сразу чувствуешь настроение этого утра. Кажется, за столом кто-то только что сидел и отошел на минуту, оставил недопитый стакан с чаем, не притронулся к еде. Впереди целый летний день, в котором, возможно, будет небольшое путешествие, может быть даже приключение — на столе мы видим фонарик и спички. Верный пес не отходит от стола, в ожидании хозяина и, возможно, какого-то лакомства.

Возможно, за границами этого идиллического фрагмента, находится что-то более суровое, не видимое нам, и можно бесконечно фантазировать на тему предполагаемых событий этого летнего дня, очевидно лишь то, как мастерски Петров-Водкин простым языком вещей смог рассказать жизнь, со всеми ее радостями и тревогами.

Зинаида Серебрякова «На кухне. Портрет Кати», 1923

Зинаида Серебрякова — одна из первых и наиболее любимых публикой в России профессиональных художниц, мирискусница «новой волны». В своем творчестве она создала множество обаятельных и милых женских и детских образов, много рисовала мужа, себя, детей, передавая атмосферу своего дома и теплоту домашней обстановки. Почти все семейные портреты представлены как жанровые сцены, в которых большую роль играет натюрморт. «На кухне» — не исключение.

Самое сложное в детском портрете — не скатиться в кукольность и сентиментальность. Серебряковой удалось избежать этого, дети на ее картинах не играют какую-то определенную роль, навязанную взрослыми, а живут своей важной жизнью, в которой множество разных серьезных и интересны дел. Именно так изображена на картине и младшая дочь художницы, Катя. Привычный быт здесь возведен в ранг красоты и гармонии, все настолько пронизано любовью и теплом, что даже рыбины на переднем плане не кажутся холодными. То, с какой почти идеализированной реалистичностью выписаны все детали натюрморта, говорит нам: в домашнем, семейном кругу не бывает неважных мелочей, все значимо и ценно.